Любимое место Вовы в Академгородке— лавочки рядом с главным корпусом, у Кати— её квартира, «морской дом». Любимая книга Вовы — «Ночной портье» Ирвина Шоу, Кате нравится «Дом, в котором» Мириам Петросян. В минуту жизненных неурядиц наш герой говорит себе: «Дальше, значит, будет лучше», героиня — «Хорошая мысля приходит опосля».

Журналист: Ребята, расскажите об истории создания «УЖа».
Вова: Историю создания точно не знаю, я в курсе, что он существует очень давно, кажется, с 82-го года. Он нередко делался самими студентами и иногда переходил в администрацию. Но потом решили, чтобы им занимались только студенты, и теперь из года в год его создают студенты факультета журналистики.
Ж: Как вы стали работать в «УЖе»?
В: Предыдущий редактор, Женя Соколовская, выпустилась и предложила мне прошлым летом этим заняться. Я не согласился сразу, потому что вообще не понимал, что это такое. Я знал, что есть «Университетская жизнь» как газета, но как она в итоге работает, я не мог даже представить. Потом я всё-таки согласился.
Катю я позвал позже, мне нужен был человек, с которым было бы приятно работать, у которого есть чувство вкуса, чувство стиля.
Ж: Расскажите о своих обязанностях, за что вы отвечаете в журнале.
Катя: Понятно, что на Владимире лежит очень большая ответственность, он— главный организатор. Я, если можно сказать, идейный вдохновитель (смеётся).
В: Нет, ну почему, у тебя же есть определённая должность, — выпускающий редактор.
К: Да, официально моя должность звучит так. Чем занимаюсь я: хожу на планёрки вместе с Вовой, мы предлагаем темы, задаём общую тему номера, также даём авторам поразмышлять насчёт них самим. Потом мы всё это обсуждаем, кое-что «подкидываю» я, кое-что — Вова, авторы. В конце концов мы формируем костяк номера.
Также мы «делим» авторов между собой, даём им технические задания, координируем их работу. Плюс лично я всегда занимаюсь обложками: либо фотографирую, либо ещё каким-то образом оформляю. В принципе, можно сказать, что я работаю с изображениями, графическая сторона— на мне, потому что я это люблю. Если это не фото авторов, то, скорее всего, за ними стою я.
В: Катя всегда находит решения, которых не находится у меня. Например, по части текста я могу что-нибудь придумать, а в плане картинок у меня туговато. Катя с этим выручает.
К: Ещё у нас с Вовой распределены роли: «хороший — плохой полицейский».
Ж: А кто хороший?
К: Вова хороший. Как правило, я очень много ругаюсь, говорю, что всё очень плохо (смеётся).
Ж: На кого ругаешься-то?
К: На авторов, на верстальщика…
В: Если я, когда мы получаем вёрстку, звоню Кате и говорю: «Ну, вот эта полоса, в принципе, ничего», Катя говорит: «Да какой ничего? Это какой-то ужас!». Про формулировку технических заданий авторам я пишу: «Только пожалуйста, пришли, не забудь». Катя просто пишет: «Не пришлёшь — я тебе устрою» (смеётся). Это, конечно, утрированно, но она работает жёстче, и в итоге получается такой симбиоз.
Ж: Как возникла идея тематических номеров?
В: Это было с самой первой планёрки. Перед нами, как перед новыми лицами в газете, стояла задача: сделать номер, посвящённый юбилею университета. Потом мы решили, что можно продолжить делать тематические номера и дальше. Так, с одной стороны, проще «подвязывать» текст к одной теме, но, с другой стороны, так сложнее, потому что нередко кто-то на эту тему не сможет написать или текст, который он предложит, не подойдёт под общую тематику.
Но это лучше ещё и потому, что газету мы решили выпускать раз месяц. До этого она выходила где-то раз в две недели, потому что главный редактор училась на четвёртом курсе, у неё с временем было попроще.
Ж: То есть, связано только с этим?
В: С этим, отчасти.
К: Мы немножко ленивые (улыбается). Просто мы хотим делать хорошо, но один раз месяц, чем делать не очень хорошо, но два раза.
Тематические номера, как правило, нам на руку. Они формируют определённый стиль издания. У всех материалов есть концепция, что, на наш взгляд, намного более стильно. Плюс так удобнее работать. Ты приходишь и говоришь авторам: «Вот, тема — путешествия. Придумывайте». И можно придумывать какие-то метафорические вещи, так гораздо интереснее.
В: Плюс мы отказались от анонсов, которые мы были бы обязаны помещать на обложку. А так по ней можно понять содержимое, что, на наш взгляд, опять-таки интереснее.
По идее, можно было бы сократить количество полос, выпускать два раза в месяц, чтобы люди привыкли к газете. Но мы решили, что раз в месяц — это нормально. Мы чувствуем, что все ждут номер. По крайней мере, по огромному количеству вопросов, которые я получаю (улыбается).
Ж: Чем интересуются люди, когда пишут тебе?
В: Мне чаще не пишут письма, а спрашивают вживую. Большинство наших авторов с факультета журналистики и я почти всех знаю. Они часто спрашивают, когда выйдет новый номер и о чём он будет. Куча, казалось бы, стандартных вопросов, которые иногда раздражают, конечно, но это всё равно приятно: значит, люди интересуются.
И нет такого, чтобы мне писали: «Дорогой главный редактор! Расскажи, как ты живёшь” (смеётся). Задают стандартные вопросы об обложках, о содержании, о сроках.
К: Было очень забавно, когда мы объявили о том, что ищем новых авторов, писали люди и спрашивали: «Вам нужны писатели?». Я пишу: «Ну, не писатели, а корреспонденты». Спрашивают: «А чем они отличаются?». Я отвечаю. И мне в ответ: «Мне надо подумать». Ну ладно, думай (смеётся).
Ж: Свои тексты не присылают?
В: Присылают. Парень с философского факультета прислал текст на тридцать три страницы. Это был отчёт о путешествии. Мы его доработали, были отличные фотографии, и я поставлю его в нашу группу «Вконтакте». А в номер просто по объёму не влезет, хотя мы и сократили текст. Конечно, подобные предложения редки, но, тем не менее, они случаются.
Ж: Понятно, что критика «УЖа» бывает, это нормально. Как вы к ней относитесь?
В: Ну, мы, наверное, спокойно реагируем…
К: Критика, на самом деле, очень редка.
В: За содержание, по крайней мере, нас не ругают. Нам один раз писали, что «Университетская жизнь» стала клёвой, что тексты хорошие. Я решил, что это отражает общее настроение.
Ж: А за что ругают?
К: Первые две обложки для номеров были сфотографированы на сером фоне, и они получились очень тёмными. Когда Вова принёс их в типографию, там сказали: «Боже, какой кошмар, это ужасно, это темно!».
В: Каждый раз они говорили: «Какая траурная обложка». И когда мы делали номер к юбилею, на обложке были два кексика, которые всем студентам понравились: говорили, что это клёво, минималистично. А в типографии сказали, что универу конец в этом году, раз два кекса на обложке. Типография, по идее, в этом не должна участвовать, потому что они просто дают краску и бумагу.
К: Про качество обложки они могут сказать.
В: Да, про качество могут, но про смысл и содержание — нет.
Ж: Какие требования предъявляются к газете, что вы обязательно должны публиковать?
В: Так как газета университетская, то мы должны писать про нововведения: про кампусную карту, например. Мы стараемся «подвязать» их к теме номера, и отказываться от них крайне нежелательно. Однако так как мы поменяли концепцию: ввели тематические номера, сделали выход раз в месяц, то про нововведения и изменения писать не получается. Ну написали бы мы в номер о путешествиях про лестницу, ну и как бы это смотрелось?
К: Мы обязательно публикуем список вакансий.
В: Да, вот это обязательно! Как «Российская газета» должна публиковать законы, так и мы должны публиковать вакансии, потому что они начинают действовать, только если будут опубликованы в университетской газете. Вот от этого нам никак не отвертеться.
К: А в остальном мы делаем, что хотим, по сути.
Ж: Почему у «УЖа» сейчас такой маленький тираж — всего тысяча экземпляров?
В: Моё мнение: для нас это— край. Распространением газеты занимаюсь я: я должен сходить и разложить её в Торговом Центре, по ящичкам в бухгалтерии, в университете. Времени у меня на это уходит много, а свободного, чтобы разложить её ещё раз — нет. Мы напечатали тысячу экземпляров юбилейного номера— он у нас так и лежит, остался. Даже когда печатаем шестьсот — штук сто остаётся, потому что негде распространить.
Ж: Плюс многие, наверное, читают в интернете?
К: Да, у меня как раз было добавление про интернет. Мы с Вовой встречались летом, чтобы обсудить, как мы будем вместе работать. Тогда мы подумали, что уже не так много людей покупают себе печатные газеты или журналы. Мы думали, что, возможно, «Университетская жизнь» перейдёт в электронный формат, что у газеты будет сайт. Останется, наверное, экземпляров сто-двести. Да, кстати, мы же не газета, мы теперь журнал!
Ж: Почему?
К: Потому что мы не публикуем новостей, выходим раз в месяц. Журнал «Университетская жизнь».
Ж: Красиво звучит.
К: Ну да, неплохо. Мы, кстати, хотели название убрать.
Ж: Поменять или убрать вообще?
К: Поменять на «УЖа». Просто «УЖ».
В: Возникли юридические проблемы. «Университетская жизнь» — зарегистрированное СМИ, нельзя менять его название самовольно. Надо отправить какие-то документы, запросы, которыми никто не хочет заниматься.
Ж: Почему вы захотели поменять название?
В: Потому что все называют просто «УЖ». Ну, раз есть официальное название, то пусть будет, выкручиваемся.
Ж: Расскажите, что самое сложное и самое простое в вашей работе?
В: Если о простом, то простым оказалась вычитка текстов. Наверное, авторы мне попались хорошие, которые пишут, в принципе, неплохо.
Самое трудное— это когда я проветриваю комнату, собираюсь идти спать, на всякий случай проверяю почту, и тут мне приходит вёрстка… Я открываю её и плачу. Ночью. Звоню Кате, чтобы она меня успокоила (улыбается). Вот это очень трудно — то, какой получится вёрстка. Мы пишем письмо, что нужно исправить почти каждую полосу в журнале.
К: Верстальщик просто верстает в своём стиле.
В: Да, у нас конфликт пониманий. Мы собираем, наверное, вёрстки три, чтобы выпустить номер.
Ж: Катя, а что самое трудное для тебя?
К: У Вовы не возникает сложностей с корректурой, а у меня возникает… Мне легче работать с изображениями. Вове не нравится вёрстка, а мне в кайф. Даже если что-то плохое, то это какой-то вызов: «сделай из плохого хорошее». Не люблю работать с текстами, несмотря на то, что я пишу, конечно.
В: Очень смешно, когда я спрашиваю у Кати «Вконтакте»: «Ты тексты вычитала?». А она пишет: «Текст того-то— У-Ж-А-С-Е-Н». И я понимаю, что надо что-то делать, как-то заменять (смеётся).
Ж: Если в «УЖе» захочет публиковаться, например, школьник— возьмёте?
В: Прецедентов не было, но мы ставим условие: если ты пишешь хорошо, то почему бы и нет? Серьёзно, если работа сделана качественно, то пусть она будет у нас. Ограничений нет, хотя иногда нам и говорят, что журнал делают только журналисты, хотя у нас есть несколько авторов с других факультетов. Говорят, что надо взять какого-нибудь физика. По нашему опыту, люди с этого факультета умные и талантливые, но писать могут не очень хорошо.
К: И не особо рвутся это делать.
Ж: Если бы вы создавали собственные журналы, то они были бы похожи на «УЖ», и если да, то в чём?
К: Я не планирую заниматься печатной журналистикой, я больше увлекаюсь видеосъёмкой, поэтому вопрос к Вове.
В: Кто его знает, может, я тоже не собираюсь. Но если бы создавал, то да, он был бы похож. Потому что говорят, что журнал похож на своего главного редактора. И если бы я делал свой журнал, то он был бы таким же, как «УЖ», скорее, по содержанию.
Ж: Вы следите за университетскими газетами других вузов?
В: Да, конечно, следим постоянно. Однажды одна девушка спросила, почему мы не публикуем новостей, и прислала ссылки на газеты других вузов. Там был питерский, московский. Это университетские газеты в чистом виде. Там пишут, что к ним, например, приехала делегация. Наверняка это нравится руководству, нравится открывать газету и читать: «В универе всё хорошо». Большинство газет выглядят именно так: они созданы для руководства, а не для студентов. Мы считаем по-другому. Мы работаем для студентов.
Ж: Пожелайте нашим читателем чего-нибудь хорошее к Новому году.
К: Не кривых рук (смеётся).
В: Мозгов!
К: То, что должно быть у каждого человека, — ум и креативность. Ненавижу это слово, но это правда. У человека должна быть какая-то особенность, какой-то внутренний стиль, я желаю, чтобы они были
В: Ещё я желаю не загонять себя в рамки, всегда думать как-то иначе, нестандартно.
Текст: ДАША СЛЕПНЁВА
Фото: АНАСТАСИЯ ФЁДОРОВА