В детстве мечтал стать космонавтом. Любимая книга – Гессе «Игра в бисер». Любимое место в Академгородке – лавочки около Дома ученых. Считает, что лучшие годы своей жизни провел в НГУ.

– Сначала я, конечно, хотел стать космонавтом, потому что первый человек полетел в космос, когда мне было два года, и в это время об этом мечтали многие мальчишки. Потом – артистом кукольного театра. А через некоторое время я понял, что мне очень нравится математика. Примерно в восьмом классе я, неожиданно для себя, занял первое место на областной олимпиаде по физике, а потом — первое место на Всесибирской олимпиаде, и через это попал в физматшколу при НГУ. Некоторое время хотел стать физиком, но потом все равно вернулся к математике и поступил на матфак.

– Сложно было в университете учиться на «отлично»?
– Да, это нелегко. Но вещи, которые нам рассказывали, были настолько красивыми и впечатляющими, что старался я только в радость. Но на самом деле я много занимался и всякой посторонней деятельностью: вплоть до того, что был комиссаром штаба студенческих строительных отрядов НГУ и первым комиссаром хорошо известного в свое время отряда «Анива».

– Какой предмет был самым сложным для вас?
– Я не стал бы выделять какой-то конкретный, потому что это предполагает некую нелюбовь к этому предмету. А у меня таких просто не было. Я все изучал с удовольствием. А диплом писал легко, потому что я уже в самом начале года под руководством Сергея Савостьяновича Гончарова получил результат, впоследствии вошедший в математику как «классификация Морозова счетных однородных булевых алгебр». Потом меня приняли стажером-исследователем в Институт математики. И меньше чем через два года я защитил кандидатскую.

– Как получилось, что вы стали возглавлять Новосибирский клуб стипендиатов немецкого Фонда Гумбольдта?
– Очень просто: меня выбрали остальные его члены. На заседаниях нашего клуба, которые скорее похожи на неформальные встречи друзей, мы делимся своим опытом и впечатлениями от пребывания в Германии, обсуждаем недавние поездки, научные и социальные проблемы. Время от времени наш клуб организует научные конференции. Иногда мы проводим их в Академгородке, иногда в соседних городах. И Фонд Гумбольдта помогает нам. На эти конференции приезжают ученые и стипендиаты Фонда из других стран. Наши конференции открыты для всех, и мы стараемся их широко рекламировать. Мы активно приглашаем как крупнейших специалистов, так и молодых ученых. Одна из задач – привлечение новых стипендиатов и вдохновение их на написание заявки для получения стипендии.

– Какие темы звучат на конференциях?
– Обычно они носят максимально универсальный, междисциплинарный характер. Например, даже на естественнонаучных конференциях у нас могут быть гуманитарные подсекции, на которых можно услышать интереснейшие доклады по археологии, о древнерусских рукописях или истории Египта. Не так давно всех поразил доклад ученых из МГУ о том, как томография применяется в фонетике. В то время, когда человек что-то произносит, томограф создает картину движения языка, неба, губ. И полученные видеоролики позволяют быстрее добиваться более правильного произношения в различных языках, увидеть «секреты» произношения. Есть, видимо, такие вещи, которые научиться произносить практически невозможно, если не тренироваться с детства. Так нам показали, как произносятся некоторые звуки в Тамильском языке: гортань и язык выделывали что-то совершенно невообразимое! Мы стараемся поддерживать общение гумбольдтиан – тех, кому была присуждена стипендия Фонда. Есть такое выражение —«семья гумбольдтиан»: она состоит примерно из 25 тысяч человек, работающих в науке по всему миру.

– Как получилось, что под вашим руководством защитили диссертацию в Испании?
– Я тогда как раз работал в Гейдельбергском университете в Германии. В Испании был один очень яркий студент (на конкурсе среди испанских студентов он занял второе место), его зовут Элиас Фернандес-Комбарро Альварес. Он захотел серьезно изучать математическую логику, а в его университете в Овьедо не было квалифицированных логиков. И там же в то время работали некоторые мои коллеги по Институту математики из Новосибирска. Они посоветовали взять меня в качестве руководителя, благо я находился совсем недалеко. Я несколько раз летал в Испанию, а Элиас несколько раз был в Новосибирске, так мы и работали с ним. Под моим руководством он написал великолепную диссертацию, и некоторые результаты из этой работы я впоследствии включил в курсы своих лекций.

– Вы сказали, что работали в университете в Германии. Как вы туда попали?
– Это как раз по той самой стипендии Фонда Гумбольдта, в Гейдельберге а потом, спустя несколько лет, в Бонне. Слово «стипендия» звучит как что-то такое студенческое. На самом деле, стипендия Фонда Гумбольдта – особая временная научная позиция для не очень пожилых, но уже высококвалифицированных иностранных ученых в немецких университетах. Эти люди пользуются в Германии уважением. Стипендия присуждается на конкурсной основе, конкурс примерно один к пяти. Чтобы получить эту стипендию, нужно иметь серьезный научный уровень. В частности, чтобы несколько известных ученых из других стран смогли написать о вас положительные отзывы. Эта стипендия – уникальнейшая возможность поработать как минимум год над своим собственным научным проектом в практически идеальных условиях в Германии. Потом Фонд Гумбольдта сохраняет пожизненные контакты со своими стипендиатами и время от времени приглашает их вновь поработать в немецких университетах.

– Не хотелось остаться в Германии?
– С самого начала было очевидно, что с моими запросами остаться там практически невозможно, потому что в немецких университетах не хватает мест даже для куда более квалифицированных, чем я, граждан Германии. Мне иногда задают тот же самый вопрос и про другие страны. Про патриотизм я говорить не люблю: это вещь сугубо моя, личная. И еще, я просто однажды понял, что, хотя здесь в Новосибирске у меня может быть будет и не самая высокая зарплата из всех возможных, такой свободы в выборе направлений исследований как здесь у меня уж точно нигде не будет. И это для меня оказалось важнее всего. А возможность посмотреть мир никуда не делась! Когда выходишь на определенный уровень, тебя начинают приглашать в разные научные центры для совместной работы или с лекциями. Так, например, меня приглашали в Аргентину, Иран, Казахстан, США… Кстати, должен сказать, что наш Новосибирский университет хорошо известен и уважаем в научном мире.

– Вы никогда не хотели заниматься чем-нибудь помимо математики?
– Нет. Я понял, что рожден быть математиком. И мне это очень нравится.

Текст: Юлия САСЕВИЧ
Фото: Юлия СВИРИДЕНКО